Чудеса и приключения Деда Мороза

Много лет назад автор данной статьи написал докторскую диссертацию “Художественная культура двоеверцев”. По независящим от него обстоятельствам она не была защищена. Но основные материалы были опубликованы в серии статей, посвященных истории двоеверия - этого сложного синтеза христианства с народным язычеством, порожденным живым контактом с окружающей природой. Интерес к этой теме сохранялся у автора на долгие годы. Опираясь на накопленную информацию, постараюсь изложить свой вариант ответов на серию вопросов, возникающих в связи с генезисом возникновения новогодних торжеств и биографией Деда Мороза.

Эта тема оказалась не только весьма сложной и запутанной, но по своему характеру напоминающий сюжет детективного романа. А методы раскрытия возникающих задач приближались к тем, которые используют современные криминалисты.

В сохранившихся древнерусских письменных источниках антидвоеверческого содержания, не зафиксировано упоминание о Деде Морозе, как о воплощении русской зимы, с ее холодами и снежными вьюгами. По-видимому, образ Деда Мороза возник в более позднюю эпоху и относится скорее к области фольклора, чем мировоззрения двоеверцев.

Для определения времени формирования образа Деда Мороза следует вспомнить даты праздников, на которых он выступал главным фигурантом.

В Древней Руси существовал так называемый Новгородский Новый год, который отмечался 1 марта. Весеннее начало Нового года было вполне логично, ибо такой праздник был связан с началом годового цикла сельскохозяйственных работ, с воскресением природы после зимнего сна. Такой календарный рубеж исключал празднование персонификации зимней стужи, метелей, снегопадов в образе Деда Мороза.

Очередная смена календаря произошла в 1492 г., или в 7000 г. от сотворения мира. Тогда ожидался конец света, и московские власти всеми силами пытались нейтрализовать возникшую панику. Великий князь Иван III повелел считать началом Нового года первый день сентября и вести счет не от сотворения мира (согласно библейской традиции), а от Рождества Христова. Этот календарь, получивший название “Московский”, под названием “Старого стиля” в церковной практике богослужений, сохранился до наших дней. Начинать Новый год с первого дня сентября имело глубокий экономический смысл. К этому сроку почти на всей территории Московской Руси завершались сельхозработы, и можно было подводить итоги трудового года. Но, никого отношения к празднику в честь Деда Мороза этот день не имел. 1 сентября не бывает ни лютых морозов, ни снежных заносов. Маловероятно, чтобы в ту эпоху мог сформироваться образ Деда Мороза.

Имеется еще один временной ориентир, который может точнее определить время возникновения образа Деда Мороза и связанной с ним традиционной новогодней елки. Это отражение в художественной литературе конца ХVIII - второй половины ХIХ в.в. образа Деда Мороза, как персонифицированного символа русской зимы.

В классической литературе первой половине ХIХ в. этот образ обнаружить не удалось. Так, в романе “Евгений Онегин”, который А.С. Пушкин начал писать в 1823 г, а опубликовал в 1833 г. и который В.Г. Белинский считал “энциклопедией русской жизни”, ни о Деде Морозе, ни о новогодней елке нет ни слова. Во всем литературном наследии А.С. Пушкина этот образ обнаружить не удается. (См. словарь мифологических наименований, составленный К. Мальцевой, А.С. Пушкин, П.С.С. т. VI Г.И.Х.Л.М.,1950, с. 673 - 740).

Вспомним знаменитую, дважды экранизированную в последнее время повесть Н.В. Гоголя “Ночь перед рождеством”, опубликованную в 1832 г.

Блестящий знаток быта, нравов и фольклора Украины Н.В. Гоголь подробно описывает в ней подвиги черта, но ни словом не обмолвился, ни о Деде Морозе, ни о рождественской елке. По-видимому, их не было в быту украинского крестьянства в годы его жизни (1809-1852 гг.) и в сюжетное время повести - годы царствования Екатерины II (1762-1796 гг.).

Она хорошо знала немецкий фольклор и, в том числе, придание об Сдане - верховном божестве северных скандинавских народов, который у континентальных древних германских масс трансформировался в Вотана. Символом Одина-Вотана была вечнозеленая ель, которая воплощала идею вечности бытия бессмертного Одина.

Однако, совершенно очевидно, что никакие внешние влияния не получат распространения, если внутри страны не созрели внутренние предпосылки его восприятия. В России в середине ХIХ в. такие предпосылки имелись. Об украшении домов в новогодний праздник существовал указ Ивана IV 1492 г., который предписывал украшать дома москвичей еловыми лапками и зажигать плошки для создания праздничной иллюминации. Петр I в 1700 г. в указе о праздновании Нового Года 1 января так же предписывал столичным обывателям украшать дома еловыми ветками.

В русских народных традициях существовал обычай украшать деревья гирляндами, лентами, как символические жертвы духам леса. Отличие от обряда украшать елку заключалось в том, что русские люди опоэтизировали березку, а никак не колючую елку.

Далее, следует подумать о том, в каком районе России мог возникнуть и сформироваться этот образ. Южные районы страны - Украина и юг России сразу же отпадают, ибо там не бывают лютые морозы и снежные завалы. Отпадают просторы крайнего Севера - Архангельская, Вологодская области, Кольский полуостров, побережье Белого моря, низовья Печеры и ряд других районов. Традиционный Дед Мороз изображается в валенках, белой русской шубе и шапке, что не соответствует зимней одежде населения Крайнего Севера. С учетом климатических условий СВ европейской части России, наиболее подходящими регионами, где мог возникнуть образ, воплотивший суровую русскую зиму, могут быть Вятская, Пермская и другие близкие к нам области. В том числе район г. Великий Устюг.

Не совсем ясен вопрос о перемещении праздника русской елки с Дедом Морозом по календарным датам. В указах Ивана III и царя Петра I о праздновании Нового Года и украшении домов еловыми лапками он упомянут как чисто светский праздник. Тогда этот праздник не связывали с РХ, тем более что Новый Год и РХ приходятся на разные даты. Это было оправдано, ибо пушистая лесная красавица елка не характерна для района восточного Средиземноморья и окрестностей Вифлеема, где родился Иисус Христос.

По-видимому, в традициях русского двоеверия чисто светский, отчасти языческий праздник в середине ХIХ века по оформлению слился с христианским Рождеством Христовым и тем самым был легализован православной церковью как общенародный.

В серии загадок, связанных с Дедом Морозом, следует обратить внимание на традициях - получать от него подарки.

Русскому Деду Морозу, как воплощенной русской зимы “по штату” положено замораживать людей, но никак не делать им подарки. Подарки детям явно вторичная составляющая его образа. Но когда, откуда и когда эта благотворительная акция стала его функцией и вошла неотъемлемой функцией новогодней сказки? И здесь мы снова возвращаемся к немецким истокам формирования этого сказочного образа и роли императрицы Александры Федоровны в переносе немецких традиций на русскую почву.

В последние годы в дни Новогодних торжеств русского Деда Мороза одевают в подражании Западноевропейской моде - в красные сапоги, в короткий кафтан и конусообразную шапочку. Современные европейцы считают родиной Санта Клауса финскую Лапландию, но при этом они не учитывают, что подобного одеяния там никто не носит.

В 1939 А.В.Косарева расстреляли, но праздник Новогодней елки сохранился, мы, тогдашние школьники, с упоением украшали нарядные елки и дома и в школьных актовых залах и получали скромные, но дорогие нам подарки.

Но все это было в далеком прошлом, которое неизвестно современной молодежи.