Главная проблема состоит в резком контрасте между великолепным корпоративно-бюрократическим пиаром и реальной жизнью. Сгорающие в общежитиях старики, нищенские зарплаты ученых, молодежная ксенофобия, тюремные бунты – все это свидетельства явного несовпадения между телевизионной картинкой и народной повседневностью. Есть такое понятие “культурная гегемония”, означающее взаимное доверие и уважение между властью и обществом, основанное на общих представлениях, символах, традициях и ценностях. Сформулировал его итальянский коммунист Антонио Грамши. Наиболее проницательным представителям нашей власти ясно, что Россия нуждается в подобном доверии. Но образ “успешной и сильной России”, преисполненный патриотизма и гордости за свою страну, никак не может обрести необходимой устойчивости. Глянцевая картинка постоянно разбивается об отсутствие реального прогресса в сфере социальной политики. Пропагандистских усилий также оказывается явно недостаточно для духовной и социальной консолидации нации.

Дело не в том, что пиаром у нас занимаются не те люди или не теми методами. Просто идеологии развития России как не было, так и нет. Автору этих строк летом 2007 года довелось услышать характерное замечание из уст руководителя крупной российской государственной корпорации: “...народ сам должен формулировать идеологию, а не ждать, пока кто-нибудь ее сформулирует за него”. Разумеется, не все во власти с этим согласны. Например, Владислав Сурков вполне уверенно формулирует идейные установки сверху. Позиция же моего собеседника представляла собой другую крайность, более распространенную и опасную, – фактический отказ элиты от исторического творчества и ответственности за развитие страны.

Попробуем еще раз выстроить систему приоритетов, которая, как представляется, должна определять политику власти (как внешнюю, так и внутреннюю). Главная задача – объединение российского общества, в том числе формирование атмосферы доверия между властью и народом, основанной на единстве ценностей и соответствии реалий ожиданиям. В случае формирования такого доверия (культурной гегемонии) возможно создание российского политического проекта, который в свою очередь может послужить основой для консолидации постсоветского пространства вокруг России. Если система приоритетов в политике власти выглядит таким образом, то тогда информационная (а главное, социальная) политика власти должна претерпеть существенные изменения.

Приведем пример: Олимпийские игры 2014 года. Кто же спорит, что спорт консолидирует нацию и объявление Сочи столицей Олимпиады – это большая политическая победа России. Но на национальную идею Олимпийские игры явно не тянут. У нас 2 млн. беспризорных детей, мы теряем в год по миллиону человек населения, наши старики, построившие в этой стране все и вся, живут ниже уровня всякого приличия, и при этом одновременно им рассказывают о том, что государство выделит 14 млрд. долларов на создание олимпийской инфраструктуры в городе Сочи. Разумом все это можно понять (и что это разные темы, и что Олимпиада окупится, и что она послужит толчком для развития юга России и т. д.), но почему государство одновременно не может платить нормальные пенсии?

Что заложено в основу системы ценностей русского народа (как, впрочем, и любого другого) – сострадание, уважение к старшим, любовь к детям, социальная справедливость? Но политика власти, частью которой является создание образа “успешной России”, построена так, что наши успехи достигаются не НАРЯДУ, а ВМЕСТО выправления социальной ситуации в стране. На фоне каждодневного взяточничества и самоуправства, хамства и цинизма нам рассказывают об Олимпиаде, яхтах Абрамовича, коллекции Вишневской и угнанных Ferrari неработающих молодых москвичек. Возникает лишь один вопрос: весь этот “глянец” тоже является элементом государственного “пиара” или представляет собой намеренное вредительство, направленное на то, чтобы российское общество не поверило российской элите никогда?

Между тем корпоративно-бюрократический пиар представляет собой именно такого рода нагромождение ценностно несовместимых, в полном смысле постмодернистских, информационных “месседжей”.

Приведем еще один пример из важнейшей сферы – молодежной политики, качество которой является залогом будущего нашей страны. Вероятно, многие помнят грандиозный праздник для выпускников школ, который был устроен 23 июня 2007 года на Дворцовой площади. Общая стилистика мероприятия подчеркивала, что Россия уже не та страна, что в 1990-е годы, раз может проводить такие праздники. И вот вспомните: Дворцовая площадь, Зимний дворец, Арка Главного штаба, алые паруса, огни на Ростральных колоннах, и над всем этим величием со сцены льются слова песни: “Утекай, в подворотне нас ждет маньяк, он нас хочет посадить на крючок...” и далее по тексту. Видимо, организаторы не нашли во всей отечественной песенной культуре никакого более подходящего произведения для начала праздника, который бывает у детей один раз в жизни. Именно Мумий Тролль – это тот образ, который, по их мнению, должен был присутствовать в сознании молодых людей в символический момент начала самостоятельного жизненного пути в городе Петра Великого, городе-герое и колыбели трех революций.

Между тем перед российской политикой стоит задача сформулировать позитивный образ страны в мире и, прежде всего, на постсоветском пространстве, жители которого в целом воспитаны на тех же ценностях, что и русский народ. Более того, сейчас они переживают аналогичный процесс борьбы между традиционными нравственными основами и аморальными поведенческими установками, которые внедряют в практическую жизнь представители их собственного правящего меньшинства. Сейчас, слава богу, в нашей стране появились влиятельные представители элиты, которые понимают проблему и пытаются ее как-то решить. Позитивной приметой времени является, например, усиление общественной роли Православной церкви, которая может реально помочь семье, обществу и школе в спасении нравственности детей от натиска масс-культуры. Внедрение в общественное сознание этических установок христианства в качестве неписаных норм, нарушение которых подлежит безусловному общественному осуждению, позволит России не только консолидироваться внутри себя, но и обрести ценностную основу для использования так называемой мягкой силы (soft power) во внешней политике.

Без этого все попытки формирования позитивного имиджа России в мире будут обречены на провал. Во-первых, потому, что на нашей планете есть чрезвычайно влиятельные культурно-цивилизационные системы, отличающиеся от нашей тем, что в них совпадают этические нормы и социальные реалии. Это делает легитимными их политические режимы, консолидированными их общества, внутренне последовательными их идеологические установки. На их фоне поверхностная фразеология, в которую не верит даже наше собственное общество, конечно, не будет конкурентоспособной на глобальном рынке идей. Во-вторых, позитивный имидж страны лишь в малой степени является следствием успеха внешней информационной политики. В гораздо большей степени это результат успешной внутренней, социальной, экономической и других политик, демонстрирующих позитивные тренды повседневной жизни того общества, от которого данные политики исходят. Способствовать положительному изменению имиджа России в мире может лишь изменение в лучшую сторону реальности в нашей стране.

Наконец, главное: необходимо понимать, что мы говорим не об образе “корпорации Кремль”, а об образе государства Россия, претендующего на роль как минимум восточного крыла европейской цивилизации. Отличие корпорации от государства состоит в том, что целью деятельности первой является извлечение прибыли, а целью жизни второго является обеспечение условий для воспроизводства и развития нации (или цивилизации).

Согласно классикам (Данилевскому, Шпенглеру, Тойнби), цивилизации отличаются друг от друга прежде всего системами ценностей. Они должны реально жить в соответствии с теми ценностями, которые делают их уникальными. Если цивилизации перестают жить в соответствии со своими ценностями, то их жизненный цикл прекращается и они растворяются в других. Современный российский внешний (да и внутренний) “пиар” полностью лишен всякой цивилизационной базы, т. е. он не опирается на те культурные основания, на которые должен опираться. На эти основания не опирается также и повседневная практика жизни в нашей стране. Значит, либо нам следует отказаться от цивилизационных амбиций и признать себя частью западной цивилизации (со всеми вытекающими отсюда последствиями), либо начать более уважительно относиться к собственной системе ценностей.

Во всяком случае, демонстративное и регулярное нарушение элитой базовых принципов данной системы должно быть полностью исключено. Пока этого не будет, к любым попыткам использовать ценностный аспект в нашей внешней политике будут относиться с презрительной усмешкой: “сначала в себе разберитесь”.