ФАРАОН ТУТАНХАМОН (Продолжение)

Он сначала её не узнал. Она была одета и украшена. На ней были золотые драгоценности, камни и шитьё; её волосы были перевиты золотом и цветами и эти чудесные глаза как-то странно подведены и подкрашены. Они смотрели друг на друга почти с испугом.

Потом они пошли рядом след в след за бритоголовым жрецом и остановились перед алтарём, когда им сказали.

Тутом слышал как бьётся его сердце и, вдруг, услышал как бьётся её сердце тоже.

Запахло курениями. Это верховный жрец возжёг их на алтаре. Хор запел гимн. Им говорили что-то; они что-то отвечали. Потом они обменялись, неизвестно когда оказавшимися в их руках, веточками священного мирта. Жрецы пели гимн!

Потом они опять шли куда-то как во сне, направляемые и ведомые жрецами.

В просторном зале их усадили на царский трон. На его спинке над головой сиял огромный золотой глаз. Только в центре его чёрными камнями был выложен зрачок.

В этой церемонии кроме жрецов участвовали и высшие сановники.

На головы молодых царя и царицы возложили царские головные уборы, символизирующие власть над Нижним и Верхним Египтом. Сзади встали вельможи с царскими опахалами. За их спиной поменялся наряд телохранителей. Теперь там стояли воины личной охраны фараона. Ближайшие царедворцы встали справа и слева от трона.

Он вспомнил и без запинки произнёс слова, которые выучил наизусть.

Потом были крики ликования. Их вывели и посадили вместе в один паланкин. Сегодня они в первый и последний раз будут сидеть вместе в одном паланкине. Потом - только в разных.

На поднятых руках, а не на плечах, несли их рабы. Все шторки были раскрыты. Народ приветствовал их. Народ радовался и ликовал. Народ надеялся, что Боги принесут удачу такой молодой и красивой царской чете.

Торжество продолжалось во дворце; теперь это был его дворец!

Солнце ушло на запад в свой покой, зажгли светильники, а праздник всё продолжался.

Вскоре после вручения подарков и представления гостей молодым стало полегче. Волны внимания постепенно отхлынули от них. Тутом и Кии переглянулись. Она улыбнулась и дотронулась до его руки. Они уже были вместе и им стало легче в этом трудном взрослом мире.

Гости, кем-то управляемые, постепенно сгрудились в средней части зала. К царскому трону подошли несколько сановников во главе с отцом. Он сказал, что надо прощаться с гостями. Царь с царицей встали с места и, сопровождаемые небольшой свитой, под опахалами вышли из зала. В соседнем покое их освободили от знаков власти и они вошли в небольшую комнату, которая оказалась между покоями царя и царицы. Здесь было уютно и тихо. Полы были из дерева. Низкий столик и два мягких сидения стояли недалеко от окна. На стенах горели неяркие светильники.

Тутом вдруг негромко, но твёрдо сказал, что хочет немного побыть с Кии наедине. Все тихо удалились. Дети, теперь царь с царицей, сели у столика и устало посмотрели друг на друга. За весь день они не сказали и десятка слов. Теперь же слов не было.

Тутом неожиданно для себя покраснел и произнёс: "Ты мне тоже очень нравишься!"

На следующий день был приём в Большом зале. Зал был длинный. Боковые стены его затянуты затканными портьерами так, что при необходимости там могла располагаться стража.

В десяти шагах от трона было небольшое возвышение, за которое никто никогда не заходил. Ближе к трону располагались три ступени неодинаковой высоты. Первая ступенька была высокой, вторая - вдвое ниже, третья - выше первой. Это была хорошо продуманная система защиты от неожиданного нападения. Быстро пробежать по такой лесенке было невозможно. Многовековая история Египта дала такой опыт строителям дворцов. Фараон никогда не выходил в глубину зала. Он появлялся в зале через бронзовую дверь, расположенную позади трона. Сзади и сбоку от трона стояла личная охрана. Ближайшие сановники располагались слева и справа чуть впереди трона на скамьях развёрнутых так, что все были видны фараону.

Тронный зал имел два кресла - для царя и царицы. Спинка царского трона была выше и украшена изображением Бога Атона в виде золотого глаза, богато инкрустированного драгоценными камнями. Кресла имели ножки в виде львиных лап с золочёными когтями. Подлокотники были из чёрного дерева, а спинки затянуты золотой парчой.

Через несколько дней в Малом зале собрались приближённые к трону. Основным вопросом был вопрос об учении фараона. Было решено, что он будет постигать науку в храме Амона-Ра, воинское искусство под руководством отца, а учиться управлять государством под руководством самого Эйе.

Он был занят учением так, что редко удавалось видеть свою молодую царицу, а они тянулись друг к другу. Тутом потребовал, чтобы в его распорядке дня был целый час перед сном для того, чтобы они вместе прогуливались на террасе или разговаривали в комнате между их покоями.

Больше всего ему нравилось заниматься со старым вельможей. Другие его занятия тоже шли успешно. Учителя в храме были очень внимательны к нему. Через некоторое время часть занятий он стал проводить в компании детей придворных вельмож. Среди них были всякие; все выказывали ему знаки почтения. Но наука Йе в храме Ибиса помогала ему здесь. Он это ценил, делился этим только с Кии.

Так прошло два года. Тутом многому научился, многое стал понимать.

Однажды Эйе сказал ему, что среди некоторых вельмож и жрецов высокого ранга складывается желание перенести столицу обратно в Мемфис. Это ближе к дельте, где постоянно идут схватки с азиатами. Но это только формальный предлог. На самом деле там гнездо старой родовой знати и она хочет восстановить свои позиции, которые у неё отнял Эхнатон.

Он сам против этого потому, что, пока фараон ещё так молод, они будут стараться прибрать его власть к своим рукам. Он считает, что такой переезд можно будет осуществить лет через десять-пятнадцать, когда Тутанхамон будет править "железной рукой". Он посетовал, что это уже будет после его ухода в мир иной.

Старый хитрый политик не сумел предусмотреть событий. Через несколько месяцев его удушили во сне.

Всё чаще во дворце стал появляться Харемхеб. Они с отцом стали ходить вместе как близнецы. И, вправду, в скором времени начались разговоры о переносе столицы в старый Мемфис.

После переезда вскоре отец отправился на южную границу воевать с эфиопами и больше не вернулся в столицу.

При прощании он просил сына, чтобы тот был очень осторожен и не доверял Харемхебу. А тот остался единственным опекуном и советником фараона.

Старый дворец фараонов в Мемфисе был непривычен и сначала не понравился им. Особенно угнетало отсутствие такой уютной комнаты, где они встречались по вечерам. Кии пожаловалась мужу, что и покои здесь были не такие уютные. Тутанхамон приказал перестроить покои царицы и сделать копию той их любимой комнаты.

Он уже научился приказывать, а слуги уже не оборачивались за подтверждающим кивком опекунов. Прислуга почти вся осталась старая, а вот сановников Харемхеб под разными предлогами постепенно менял.

Хорошо, что Тутанхамон уговорил Верховного жреца отпустить с ним в новую столицу нескольких жрецов, учившихся с ним вместе. Это были люди молодые и надёжные; им фараон мог доверять.

Дворец в Мемфисе занимал огромный участок вдоль берега Нила. На три километра тянулся парк. В нём была пристань. Канал от реки имел два шлюза, которые держали уровень воды даже в период разлива Нила. Сам дворец располагался на высоком участке довольно далеко от берега. Он состоял из нескольких отдельных строений. В главном здании находился большой приёмный зал, помещения для охраны и некоторые службы.

Приёмный зал был богато украшен золотом, слоновой костью, чёрным и красным деревом, бронзой и прекрасной росписью. Трон был из дерева различных пород с инкрустацией из золота, слоновой кости и драгоценных камней. Архитектура была тяжеловесна и на всём был след многократных перестроек. В жилом здании помещался рабочий кабинет фараона, где он и принимал своих сановников. Здесь находились несколько больших ларей, в которых хранились свитки документов и договоров. Рядом стояло здание, где работали писцы, счётчики и другие нужные фараону чиновники.

Храм располагался с другой стороны, чуть дальше от покоев. В этом храме были представлены алтари и жрецы всех главных Богов пантеона. Здесь же на территории храма жили и жрецы.

С местными жрецами у Тутанхамона отношения сложились сразу хорошие. Во времена реформ Эхнатона столичным храмам был нанесён наибольший урон потому, что здесь было проще бороться с инакомыслием, чем в провинциях, и вся тяжесть реформ сказалась именно здесь. Об этом ещё хорошо помнили. Поэтому-то и старались завоевать симпатию молодого фараона.

Вскоре ему было предложено получить Малое посвящение. Для этого надо было уйти в храм на два месяца. Отойти от дел было не трудно, но вот покинуть любимую Кии, Тутому было почти невозможно. Но он пересилил себя и прошёл это испытание. Он становился мужчиной. Ему уже исполнилось пятнадцать лет.

Эти месяцы пролетели почти незаметно в постоянных напряжённых учениях и испытаниях. Но посвящение он хотел получить в храме Ибиса. Жрецы согласились. Это путешествие и пребывание в храме заняло ещё три недели.

Он увидел вновь стены старинного храма, побеседовал со стареющим Йе.

За короткое время Тутанхамон стал взрослым. Ему недоставало этого путешествия и этого посвящения. Мудрость Богов и опыт царя снизошли на него. Йе прорицал ему грядущие испытания.

Прошёл всего лишь год после этого. Царица готовилась стать матерью.

На границах опять стало беспокойно. Харемхеб готовил большой поход в Азию и предложил царю пойти вместе с армией. Тутанхамон, поразмыслив, согласился. Он был крепок телом и неплохо освоил воинскую науку. К тому же, молодая душа рвалась к славе; а где её ещё найти, как не на поле боя.

Армия фараона теснила азиатов. Были взяты штурмом два города. Фараон сам водил в бой отряды боевых колесниц. Воины всё больше славили своего молодого фараона-вождя.

Однажды в бою шлем царя сбила стрела. Ничего необычного в этом не было. Но прилетела она не спереди от врага, а сзади сбоку. Тутанхамон не обратил на это внимания в горячке боя, но его колесничий, старый опытный воин, это заметил и сказал фараону.

Тут было о чём задуматься!

Через несколько дней фараон вызвал к себе Харемхеба. Он никогда раньше так не поступал со старым опекуном. Харемхеб молчал, хотя был недоволен. И это насторожило Тутанхамона. Обычно старый вояка был грубоват и не стеснялся вычитывать молодому царю. Тутанхамон без объяснений сказал, что дела требуют его возвращения в столицу и он поручает полководцу довести войну до победного конца.

Для своей охраны в пути он взял отряд эфиопов, в которых был уверен. Это оказалось кстати, так как через день пути на них было нападение. Но эфиопы отбились.

Кии родила дочь. Он успел к её рождению и в радости отцовства забыл о событиях, произошедших недавно. Ему напомнил о них молодой жрец, один из тех, кого он привёл с собой с юга. Тутанхамон выслушал его и, не выясняя источник информации, предложил ему отправиться к Йе, рассказать всё и просить совета.

Отправился в путь один жрец. Вернулись - двое. Второго прислал старый наставник. Молодой жрец был как две капли воды похож на фараона. Это надо было держать в секрете. Знали об этом только посланец и Верховный жрец.

Тутанхамон не любил празднеств, устраиваемых во дворце. Он всё больше предпочитал оставаться наедине с Кии, гулять с ней по вечерам по парку, сидеть где-нибудь в тенистой аллее.

“Двойник" оказался способным актёром. Он стал заменять фараона на шумных праздниках. Обычно, вначале к гостям выходил сам фараон; через некоторое время он выходил из зала и в маленькой боковой комнате они менялись. Пока, всё сходило гладко.

Различала их только Кии. Да и то, в первый раз, когда они оба встали перед ней, она долго растерянно глядела на них и сдалась. Потом она научилась их различать. А вот маленькая дочь узнавала отца безошибочно.

Тутанхамон ещё дважды ходил в военные походы на север. И оба раза его армия возвращалась с победой. И оба раза какие-то странные обстоятельства проносили мимо него смерть.

На войну взять двойника было невозможно. Он не был воином, и этому быстро его научить было нельзя. Да и в походных условиях скрыть его тоже было негде.

В столице складывалась сложная обстановка. Его сановные помощники не торопились выполнять царские приказы, находили всяческие отговорки и поводы. Харемхеб стал реже появляться во дворце. Один из молодых, верных фараону сановников, исчез неизвестно куда.

Однажды после застолья фараон узнал, что двое его слуг умерли в мучениях. Они съели отравленную пищу с царского блюда, с которого фараон, к счастью, не стал есть.

Первым его желанием было сменить всех слуг и поваров, но Кии отсоветовала. Она подсказала, что среди новых людей легче подослать убийц. А уже стало ясно, что на Тутанхамона охотятся.

Фараону (двойнику) стало плохо на ужине в храме после торжественной церемонии. Его принесли во дворец. Он умер под утро, не приходя в себя.

Пришлось смириться и принять предложение. Кии утешала. Она говорила, что они могут быть счастливы тем, что он жив. Убеждала подождать. Ей-то предстояла незавидная роль - изображать неутешную вдову.

Вскоре к ней заявились утешители. Сначала - средние сановники, которых она не впустила в покои. Потом появились приближённые; их тоже прогнала. Сказала, что будет разговаривать только с Харемхебом.

Он появился только к вечеру, сославшись на заботы, свалившиеся на него в связи со злодейским убийством. Он сказал, что злоумышленников уже нашли.

Кии требовала найти и наказать тех, кто замыслил это злодейство. И ещё потребовала, чтобы её оставили в покое со своим горем.

Тутанхамон уже через два дня был в загородном храме. Но, пока, объявляться даже друзьям было нельзя. Времени до "его" захоронения было много и это давало возможность поразмыслить и принять меры. Верные ему люди были и на них можно было положиться.

Но Харемхеб не медлил. Сторонников Тутанхамона он очень скоро убрал из столицы. Кии держали под надзором. Использовали её требование и к ней никого не пускали. Она оказалась одна. Передать мужу что-либо боялась. Боялась его выдать.

Тутанхамон мучился своим бессильем!

Вскоре после пышных похорон Харемхеб объявил себя фараоном!

Тутанхамон понял, что он потерял возможность вернуться на трон и, что в храме ему оставаться опасно. Теперь, если его обнаружат, то скорее всего тихо отправят вслед за его именем в мир теней. Надо бежать на юг.

Он перебрался в Фивы. В знакомом храме ещё были возможности спрятаться.

Через несколько месяцев Кии отпросилась уехать с дочкой в дом отца. Здесь они виделись часто. Дочка росла. Смирившись с положением, они были даже счастливы. Но это не могло долго быть так. Нашлись глаза и весть дошла до фараоновых ушей.

Тутому опять пришлось скрываться от смерти.

Харемхеб был страшно рассержен. Он приказал стереть с лица земли этот рассадник ереси Ахет-Атон. Чудесные дворцы и храмы были разграблены, разобраны на строительный материал, смешаны с землёй.

Кии сумела перебраться к матери Тутома. Отца уже не было в живых. Да и умер он в немилости фараонской. Так они стали жить - четыре женщины.

Помощь пришла от старого верного Йе. Он прислал своего человека и они вместе вдвоём больше полугода ходили по разным дальним храмам и поселениям. Только после этого они пришли в храм Ибиса.

Йе предложил Тутому стать жрецом. Выбор был мал. Он согласился.

Три года прошли в учении. Он получил посвящение, стал жрецом храма. Ему исполнилось двадцать семь лет.

Однажды в мистериях он увидел молодую жрицу так похожую на Кии.

Он принял из её рук питьё!...

Мёртвого Тутома можно было уже не скрывать. Его тело отдали матери и жене.