“Я не народный, я инородный”

Детские вымученные глаза

Олегу Далю не суждено было найти “своего” режиссера, хотя в 1969-м он был к этому как никогда близок: Григорий Козинцев пригласил его на роль Шута в свой фильм “Король Лир”. “Современный человек – человек размышляющий”, – любил повторять Григорий Михайлович. И образ Шута он трактовал нетрадиционно, очень по-своему, связав его с современностью: “Мальчик, стриженный наголо. Искусство при тирании. Мальчик из Освенцима, которого заставляют играть на скрипке в оркестре смертников; бьют, чтобы он выбирал мотивы повеселее. У него детские вымученные глаза”. Даль подходил Козинцеву идеально. Они восхищались друг другом. Когда “Лир” появился на широком экране, успех был огромный – фильм завоевал призы на фестивалях в Чикаго, Тегеране, Милане… Но в мае 1973-го Козинцев скончался...

Даль мог бы сыграть гораздо больше, чем сыграл. Он часто отказывался от ролей – не созвучных его мироощущению, да и вообще был очень требователен к творчеству. О роли Крестовского, принесшей ему широкую известность (фильм “Земля Санникова”), отзывался: “Дешевое зрелище с песнями”. Хотел отказаться от съемок, режиссеры едва уговорили не делать этого.

По воспоминаниям, оставленным женой артиста Елизаветой Алексеевной, у них дома в туалете лежала огромная пачка сценариев, от которых Даль отказался:

Никто не терзал его больше, чем он сам

После этого Даль не играл в Театре на Малой Бронной. Затем совсем недолго он прослужил в Малом… Однако главным театром в его жизни был – и навсегда остался – “Современник”.

Даль был счастлив, когда сразу по окончании Щепкинского театрального его приняли в “Современник”, бывший тогда самым популярным, самым передовым театром столицы. Поначалу он боготворил Ефремова и, несмотря на то, что на первых порах ему не выпадало главных ролей, не чувствовал себя ущемленным. Но постепенно акценты сместились… Даль отдал “Современнику” в общей сложности 13 лет. При этом трижды уходил – и дважды возвращался. Другого не приняли бы, но Даля ценили и Ефремов, и вставшая “у руля” после него Волчек. При ней Даль сыграл самые свои знаменитые театральные роли: Ваську Пепла из горьковской пьесы “На дне” и сэра Эгьючика из шекспировской “Двенадцатой ночи”…

Почему уходил? Все-таки мучила творческая нереализованность – это стало причиной первого увольнения. А потом…

– Я смотрю на “Современник” тех лет как бы глазами Олега, – говорит Владимир Мотыль. – В период махрового застоя с этим театром произошло то же, что и с другими: острота, социальная актуальность были вытеснены конъюнктурными постановками. Надо было пережить это время, но Даль компромиссов не признавал. Начались конфликты с партнерами, руководством, нервные срывы…

Даль пил. Об этом вспоминают многие актеры “Современника”. Но они же уточняют: алкоголиком не был! Он был человеком высокого напряжения: когда все горело внутри, надо было хоть как-то расслабляться – и Даль хватался за выпивку. Покинул театр сам, по собственному желанию. Переживали и Волчек, и он – однако обратного пути не было.

– После Малой Бронной я с Далем не работал, – вспоминает Радзинский. – Лишь раз мы встретились на улице. Он увидел меня, словно убийца убитого. Заметался, но деться было некуда – мы шли навстречу друг другу… Избави бог, у меня не было к нему никаких счетов! Разве можно прощать или не прощать актеру?! Актеры – существа особые. Они не подвластны простому суду. Смешно обижаться на Даля хотя бы потому, что никто не терзал его больше, чем он сам.

– Олег считал: артист – это тайна. Он должен делать свое дело и исчезать, – рассказывает Валентин Гафт. – В него не должны тыкать пальцем на улицах. Он должен показывать свое лицо в работе, как Вертинский свою белую маску – а потом снимать эту маску, чтобы его не узнавали…

“Мразь чиновничья! Что останется от вас?”

Из последних наиболее ярких работ: Сергей (“В четверг и больше никогда”), Зилов (“Отпуск в сентябре” по вампиловской “Утиной охоте”), принц Флоризель (“Приключения принца Флоризеля”)… Однако в это же самое время, в конце 70-х, Даль отказывается от роли бортинженера Скворцова в фильме Митты “Экипаж” (ее сыграл Леонид Филатов) и роли учителя Мирою в “Безымянной звезде” Козакова. Казалось бы – какие проблемы? У режиссеров не было претензий к актеру. Но руководство “Мосфильма” посчитало поступок Олега нарушением трудовой дисциплины – и выпустило негласное распоряжение: в течение трех лет актера в картинах киностудии не снимать! Началась травля. Когда в 1980 году режиссер Леонид Марягин пригласил Даля на главную роль в картину “Незваный друг”, заведующий актерским отделом “Мосфильма” заявил, что не допустит этого, и вызвал актера на аудиенцию. Из воспоминаний Елизаветы Даль: “Он оскорблял Олега: “Кто вы такой? Вы думаете, что вы артист? Да вас знать никто не знает!.. Вы рвач. Вам только деньги нужны!” Олег молчал, сжимал кулаки, потому что понимал – еще минута, и он ударит. Долго не мог прийти в себя”.

После этой встречи в дневнике Даля появилась запись:

Этот дневник артист вел последние десять лет жизни, в нем – боль, отчаяние на разрыв.

Ни слова о личном, только роли, творчество. Никому не показывал. Даже любимая жена Лиза прочла дневник только после смерти Олега Ивановича.

А Марягин все-таки снял свой фильм: роль молодого ученого Свиридова стала последней для Олега Даля.

Он умер в 40 лет*, не получив ни званий, ни наград за свои замечательные работы. Незадолго до смерти на концерте ведущий оговорился, назвав его “народным артистом”.