Максим Соколов

В рамках миролюбия и нового политического мышления - ведь всякая война есть зло - при саакашвилином штурме Цхинвала Россия (чего от нее многие и ждали) могла бы занять и позицию отстраненного невмешательства, разве что несколько скрашиваемого жалкими словами. Мир любой ценой, а осетин хоть волки кушай. Кстати, утром 8 августа многим так и казалось. Причем немалая доля тех, кто вечером 8-го начал обличать русскую агрессию, утром того же дня откровенно злорадствовала по поводу того, что Россия, как всегда, всех сдает и все сливает.

Но вот - не сдала. И не предала доверившихся. Вместо этого сработал casus foederis, т. е. после нападения Грузии на дружественную Южную Осетию были исполнены обязательства по защите дружественной земли от нападения. На то и союзы, чтобы в известных случаях исполнять союзные обязательства. Понятие "национальная честь" (вар.: "честь государя") часто обвиняют в расплывчатости, между тем смысл довольно внятен и заключается в том, чтобы исполнять обязательства перед союзниками. Перед теми, кто доверился.

Сколь уместно во внутриполитическом отношении следование требованиям национальной чести легко объяснить от противного. Бесчестное поведение и предательство союзников (а в случае с Южной Осетией - еще и собственных граждан) выставляет государство в глазах его подданных в самом невыгодном свете. Если держава принимает на себя обязательства, а затем спокойно позволяет уничтожать доверившихся ей, то чего вообще можно ждать от этой державы. Бесчестие - это приговор.

Именно в силу того, что внутриполитическую важность чести оспорить практически невозможно, возражения выдвигаются по преимуществу внешнеполитического характера. В том смысле, что честь - это, может быть, очень красиво, но упертое следование принципам чести так, как державы ее понимают, в итоге приводит к катастрофическим последствиям. И ужели двух мировых войн мало, чтобы, ужаснувшись на них, навсегда сдать понятие национальной чести в архив. 1914 год уж точно поминается - когда бы императоры утерлись, не было бы никакой всемирной бойни.

Между тем даже и в случае с 1914 г. не все так просто. В течение месяца между сараевским убийством и началом войны Берлин усиленно пытался выяснить позицию Лондона - выступит тот на стороне Антанты или не выступит, а Лондон столь же усиленно отказывался внести какую-либо ясность. Рассудив, что Англия все-таки воевать не будет, Германия объявила России войну. Разъясни Англия свою позицию, не факт, что Германия бы решилась. Так что устроению мировой бойни способствовало то, что у одной из держав был не избыток, а недостаток национальной чести, выразившийся в отсутствии ясной и предсказуемой позиции.

В еще большей степени это относится к Второй мировой войне. Гитлер полез на Польшу, вдохновленный предшествующими опытами, в ходе которых Англия и Франция демонстрировали полное отсутствие национальной чести, сдавая ему своих союзников. Он сильно рассчитывал на то, что сойдет и на этот раз. И даже продолжал рассчитывать после 1 сентября 1939 г. В ходе "странной войны" немцы сыпали на французские окопы листовки "Зачем вам умирать за Данциг?". Спустя полгода французы решили, что и вправду незачем.

Между тем национальная честь - если уж настал casus foederis, то должно исполнять обязательства и будь что будет - есть важный фактор предсказуемости. Зная, что другая держава не замедлит исполнить свой союзнический долг, планирующий нападение десять раз подумает, стоит ли ему подвергать себя гарантированному ответу. Напротив, бесчестное поведение и склонность предавать союзников порождает у развязывающего войну надежду, что бесчестная держава предаст союзников и на этот раз. Бесчестие вносит неопределенность и крайне дестабилизирует международную политику.

Было бы совсем хорошо, когда бы твердые слова

- не пустое бахвальство.

Источник: http://www.izvestia.ru/sokolov/article3119425/Максим Соколов